Пол Андерсон - Патруль времени [сборник]
Пришло время ехать на ярмарку в Каупавик. Альваринги собирали товары и готовились сами. Молва шла от поселения к поселению: в этом году прибыл корабль из страны, лежащей за пределами владений англов и кимбриев, из далекого романского королевства.
Ни у кого не было достоверных сведений об этом государстве. Оно располагалось где-то далеко на юге. Но воины его словно саранча, они съедают страну за страной. Изящно сделанные вещицы просачиваются сюда из их королевства; стеклянные и серебряные сосуды, металлические диски с лицами, необыкновенные, словно живые, маленькие фигурки. Приток чужестранцев, должно быть, усиливается, потому что с каждым годом все больше таких товаров попадает на Эйн. Теперь наконец-то римские торговцы и сами пожаловали в земли геатов! Те, кто оставался в Лайкиане, с завистью смотрели на отправляющихся в этот раз на ярмарку.
Отложив на потом мелкие дела, они отдались во власть безделья. Ничто не предвещало беды в тот день, когда Эдх и Хайдхин отправились на западный берег.
Широко распростерлась пустошь. Как только деревня скрылась из виду, местность стала казаться совсем безлюдной. Безлесная и плоская, она создавала впечатление, что в мире осталось только небо. Неясно вырисовывались в бескрайней голубизне высоко над головой расплывчато-белые облака. Пламенели красные маки, желтели среди мрачного вереска одуванчики. Они решили немного посидеть, вдыхая запах разогретых солнцем трав; пчелы жужжали в тишине, сквозь которую к земле прорывалось веселое щебетание птиц; потом затрепетали крылья и низко над их головами пролетела куропатка. Они посмотрели друг другу в глаза и громко рассмеялись над собственным изумлением. На ходу они держались за руки, не больше, ибо их народ был целомудрен, а сам Хайдхин чувствовал себя стражем хрупкой неприкосновенности.
Путь их пролегал по краю крутого обрыва, что тянулся на север от самых ферм. По тропе они вышли через лес к берегу. Усыпанная дикими цветами трава росла у самой воды. Волны ворошили камешки, что старательно обкатывали тут с незапамятных времен, вдали они сверкали и искрились. На другой стороне пролива затемнял горизонт материк. Невдалеке, на скале, сушили на ветру крылья бакланы. Пролетел мимо аист, белый символ удачи и семейного благополучия.
Хайдхин задержал дыхание и вытянул руку.
— Смотри! — закричал он.
Эдх прищурилась, ослепленная блеском волн, и взглянула на север. Голос ее дрогнул:
— Что там?
— Корабль, — ответил он. — Движется в эту сторону. Большой-большой корабль.
— Нет, не может быть. Что там такое над ним?..
— Я слышал о таких штуках. Люди, которые бывали в других странах, иногда видели такие приспособления. Они ловят ветер, и тот толкает корабль вперед. Это римский корабль, Эдх, не иначе. Двинулся домой из Каупавика, а мы как раз вовремя, чтобы увидеть его!
Восхищенные, они смотрели на море, забыв обо всем. Судно, приближаясь, скользило по воде. Оно и в самом деле казалось великолепным. Черное с золотой кромкой, не длиннее большого северного судна, зато значительно шире; полнобрюхое, чтобы перевозить в себе несметные сокровища. На корабле имелась палуба, люди стояли высоко над трюмом. Их было очень много, достаточно, чтобы отбиться от любых грабителей. Форштевень загибался вверх и к корме, а там красовалась резная лебединая шея. Между ними располагался деревянный домик. Не весла перемещали этот корабль. На мощном столбе с поперечинами раздувалась громадных размеров ткань. Корабль двигался бесшумно, разрезая носом волны и оставляя буруны позади двойного руля.
— Конечно же, им покровительствует Найэрда, — выдохнула Эдх.
— Теперь понятно, как они смогли захватить полмира, — произнес потрясенный Хайдхин. — Кто сможет им противостоять?
Судно изменило курс, приблизилось к острову. Юноша и девушка увидели, что экипаж устремил взоры в их сторону. Они услышали громкие возгласы.
— Ой, мне кажется, они смотрят на нас, — поразилась Эдх. — Чего они хотят?
— Может быть… чтобы я присоединился к ним, — произнес Хайдхин. — Я слышал от путешественников, что римляне набирают себе местных, если у них не хватает людей из-за болезни или по какой другой причине.
Эдх бросила на него встревоженный взгляд.
— Ты поплыл бы с ними?
— Нет, никогда! — Ее пальцы крепче сжали его руку, и он в ответ погладил ее ладонь. — Но давай все-таки послушаем их, если они высадятся. Может быть, им надо еще что-нибудь, и они хорошо заплатят за помощь. — Сердце его стучало.
Рея опустилась. То, что должно было служить якорем, хотя это был не камень, а крюк, вылетело на конце каната. Шлюпка волочилась на конце другого каната. Моряки подтащили ее к борту и сбросили веревочную лестницу. Несколько человек спустились и расселись на скамейках. Их товарищи подали им весла. Один поднялся и взмахнул отрезом прекрасной ткани, что он прихватил с собой.
— Он улыбается и машет рукой, — произнес Хайдхин. — Да, им что-то надо, и они надеются получить от нас помощь.
— Какой красивый у него плащ, — пробормотала Эдх. — Я думаю, Найэрда надевает одежду как раз из такой ткани, когда отправляется в гости к другим богам.
— Может быть, скоро она станет твоей.
— О, я не осмелюсь попросить.
— Эй, сюда! — гаркнул мужчина в шлюпке, самый крупный из них и рыжеволосый, несомненно уроженец Германии, толмач. Остальные были самого разного вида, некоторые с такой же светлой кожей, другие темнее Хайдхина. Римляне явно привлекли на свою сторону много всякого народа. На всех были надеты туники, не закрывавшие голых колен. Эдх вспыхнула и отвела взгляд от корабля, где многие разгуливали вообще без одежды.
— Не бойтесь, — крикнул германец. — У нас дело к вам.
Хайдхин тоже покраснел.
— Альваринги не знают страха! — выкрикнул он. Голос его сорвался, и он покраснел еще гуще.
Римляне гребли к берегу. Двое на берегу ждали, кровь стучала у них в висках. Шлюпка заскрипела по гальке, один из моряков выпрыгнул и закрепил ее. Тот, в плаще, повел остальных вверх по песку. Он все улыбался и улыбался.
Хайдхин тверже сжал свое копье.
— Эдх, — произнес он. — Мне не нравится их вид. Лучше держаться подальше…
Но было поздно. Вожак выкрикнул приказ. Помощники рванулись вперед. Прежде чем Хайдхин успел поднять оружие, его схватили. Кто-то зашел сзади и сжал ему руки в борцовском захвате. Он вырывался с пронзительными криками. Короткой палкой, на которую он не обратил внимания — банда высадилась без оружия, имея при себе лишь ножи, — его ударили по затылку. Искусный удар, лишающий сознания без серьезных повреждений. Он свалился, и его связали. Эдх рванулась бежать. Какой-то моряк схватил ее за волосы. Присоединились еще двое. Они швырнули ее на траву. Она кричала и отбивалась ногами. Еще двое прижали ей ноги. Вожак, ухмыляясь, встал на колени между ее распростертых бедер. Из уголка его рта бежала слюна. Он задрал ей юбку.
— Вы, звери, дерьмо собачье, я вас всех перебью… — слабо закричал Хайдхин, преодолевая разламывающую череп боль. — Клянусь богами войны, не будет покоя вашей породе, покуда я жив. Ваш Ромабург сгорит…
Никто не слушал. Там, где лежала распятая Эдх, римляне лишь сменяли друг друга.
Глава 14
43 год от Рождества Христова.
Проследить путь Вагнио с момента его отплытия с Оланда оказалось нетрудно. Профессионализм и настойчивость быстро помогли им выяснить, что юноша с девушкой пришли к нему в дом из деревни, расположенной примерно на двадцать миль южнее. Но что случилось раньше? Следовало бы осторожно расспросить местных. Но вначале Эверард и Флорис собирались провести воздушную разведку в нескольких предыдущих месяцах. Чем больше они собрали бы предварительных данных, тем лучше. Вагнио вовсе не обязательно мог слышать о каком-нибудь событии, например об убийстве; возможно, семья могла замять такое дело. Или он и его люди не хотели откровенничать перед незнакомцем. Эверард просто не имел возможности заняться расспросами прежде, чем обстоятельства вынудили его переместиться из лагеря на морском берегу.
Оставив в укрытии лошадей и фургон, агенты вылетели вдвоем на двух темпороллерах. Методика поисков состояла в прыжках от точки к точке в определенном заранее пространственно-временном континууме. Если бы они обнаружили что-либо необычное, то установили бы более пристальное наблюдение в течение необходимого срока. Такой метод не гарантировал успеха, но все-таки это лучше, чем ничего. У них ведь не бесконечная жизнь, чтобы часть ее разбазаривать в здешней глуши.
В миле над деревней они прыгнули из середины лета на пару недель позже и повисли в безбрежной синеве. Воздух был слегка разрежен и холоден. Взгляд скользил над залитым солнцем Балтийским морем, холмами и лесами Швеции на западе, над Оландом, похожим на пеструю шерстяную ткань, над лугами, лесами, скалами и песком — но эти названия появятся у здешних мест лишь спустя много столетий.
